Преступления Азербайджана воспринимаются большими державами в мире, в частности, также и в свете известного принципа ООН ОПЗ / R2P — ответственности по защите. Известны мотивы, с какими целями под благовидными лозунгами США протащили свои подходы в ООН. В 2018 г. в одном из выступлений на Генассамблее ООН представитель РФ раскрыл позицию России. Ниже приводим текст и видео с официального сайта Постпредства РФ в ООН.

Выступление 2 июля 2018 г. представителя Российской Федерации М.В. Мусихина на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН по пункту повестки дня «Ответственность по защите и предотвращение геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности»

Источник: https://russiaun.ru/ru/news/respprot020718

(Аналогичное выступление г-н М.В, Мусихин сделал и позднее — 21 сентября 2018 г.)

Г-жа Председатель,

Наша делегация с самого начала выступала против включения пункта о концепции «ответственность по защите» в повестку дня нынешней сессии ГА. Считаем это решение ошибочным. Коротко напомним историю вопроса.

Единственным признанным источником концепции «ответственность по защите» был Итоговый документ Всемирного саммита 2005 года. Однако с тех пор – то есть за 13 лет — государства так и не смогли договориться о единообразном толковании смысла его положений. Более того, концепция, в отношении которой все это время существовал широкий разброс мнений, последовательно деградировала.

Видеозапись (8 мин) —

На этом фоне, вместо того чтобы продолжить интерактивный диалог, осенью 2017 года группа государств форсировала голосование в Генеральном комитете и затем Генеральной Ассамблее для того, чтобы добиться проведения сегодняшнего заседания. Такие методы привели лишь к усугублению конфронтации. Это подтверждает и сегодняшняя дискуссия.

Получается, что инициаторы голосования собственными руками разрушают хрупкий консенсус 2005 года. Сейчас можно констатировать, что его уже не существует. Стоит отметить, что «ответственность по защите» никогда и не была нормой или правилом. Но раньше хотя бы было понимание ее концептуальных основ. Теперь нет и этого.

Г-жа Председатель,

В докладах Секретариата, в том числе в документе A/72/884, констатируется некий «прогресс» в осуществлении концепции. Нам трудно понять, в чем он заключается. В самом докладе подтверждений этому нет. Есть рутинные, повторяющиеся из года в год констатации некоторых попыток ее формализации – в том числе путем создания «национальных контактных пунктов» (national focal points). В чем практическая отдача от них, опять же неясно.

В докладах, по идее, должно быть зафиксировано текущее состояние дел в обсуждении концепции, указаны все имеющиеся точки зрения и, что немаловажно, обозначены спорные аспекты, по которым государствам предстоит договариваться. Ничего этого в докладах не было и нет.

Кстати, в пункте 8 нынешней версии прямо указано, что Специальный советник при его подготовке проводил консультации с государствами-членами. Между тем, в ходе прошедших для этих целей круглых столов высказывалась жесткая критика концепции и практики ее применения. Почему мы не видим эти позиции в докладе?

В течение многих лет целый ряд делегаций говорил о серьезных пороках концепции в ходе интерактивных диалогов и в рамках других форматов. Тем не менее, в документах Секретариата как отсутствовал анализ этих просчетов, так и продолжает отсутствовать. Рассчитывать на то, что формализация дискуссии в Генассамблее каким-то образом изменит эти подходы к работе над темой, не приходится.

Г-жа Председатель,

Теперь позвольте перейти к существу противоречий вокруг концепции, теперь уже лишившейся консенсусной основы.

В первоначальном виде она задумывалась как инструмент, способный внести существенный вклад в укрепление международного мира и безопасности. Идея несла в себе мощный позитивный гуманистический потенциал.

Однако ее (концепции) применение на практике оказалось катастрофой – население, которое она признана защищать, в результате страдало еще больше.

Теперь «ответственность по защите» ассоциируется с такой последовательностью:

• незаконное силовое вмешательство извне,
• «смена режима»,
• уничтожение государственности,
• управленческий паралич и экономическая разруха.

Напомним, что ранее многие преподносили ливийский сюжет как первый случай практического применения концепции. В чем его итоги? Силовые действия натовской коалиции в отношении Ливии, осуществленные под предлогом защиты населения, надолго погрузили страну в хаос и нестабильность. Человеческие жертвы, разрушение системы госуправления и инфраструктуры, появление в Ливии ИГИЛ, масштабный миграционный кризис в Средиземноморье – все это до сих пор продолжается.

Отсутствие декларируемого результата в этом случае неудивительно. На самом деле у силовой операции в Ливии была одна цель – убрать с политической поляны тогдашнего руководителя страны. После того, как Муаммар Каддафи был убит, а его правительство отстранено от власти, про «защиту населения» быстро забыли. Вот с чем теперь ассоциируется «ответственность по защите».

Еще один – теперь уже более свежий пример: 14 апреля 2018 года три постоянных члена Совета Безопасности ООН, которые обязаны твердо отстаивать положения Устава о неприменении силы, совершили агрессию против суверенного государства — Сирии. После событий того дня Правительство Великобритании не нашло ничего лучшего, как сослаться на отвергнутую мировым сообществом философию «гуманитарной интервенции». Напомним, это – предтеча концепции «ответственность по защите», под лозунгами которой войска НАТО сбрасывали бомбы на мирных жителей Югославии.

Г-жа Председатель,

Ответственность за варварское вмешательство в дела бывшей Югославии, Ливии и Сирии и его последствия никто не понес.

В этом зале часто звучит тезис о необходимости борьбы с безнаказанностью (impunity). Так не пора ли, наконец, заняться этим применительно к грубым нарушениям международного права поборниками «гуманитарных интервенций» и ее нынешних аналогов?

Г-жа Председатель,

В завершение хотели бы еще раз подтвердить нашу позицию о том, что любая формализация дискуссий по «ответственности по защите» нецелесообразна и, во многом, бесполезна. Пока мы не видим у идеологов концепции настроя на анализ заложенных в ней противоречий, а также признания очевидных злоупотреблений и катастрофических ошибок, допущенных при попытках ее задействования. Вместо этого, нам предлагается обсуждать несущественные элементы и детали. Поэтому мы против включения этого вопроса в качестве постоянного пункта повестки дня Генассамблеи ООН.

Но нынешние дебаты в Генассамблее все же в какой-то степени были полезны. Они еще раз показали, что, если не будет проведена работа над ошибками, то концепция уверенно повторит судьбу предшественницы — «гуманитарной интервенции», то есть со временем уйдет в забвение.

Спасибо, Г-жа Председатель.

2 июля 2018 г.