Писатель Игорь Англер издал первую часть трилогии — роман «Слышащий сердце». Первая книга вышла в издательстве «Издатель­ские реше­ния «Ридеро»» (август, 2019, 430 с.). На сайте Ридеро книга стоит: электронная версия от 360 руб., а печатная от 630 руб. Ниже приводим статью «Мистический пульс бытия» Киры Твердеевой о первой книге в «Литературной газете» (№35-36 от 4 сентября 2019 г.). Эта статья также и здесь.

Перед статьей приводим :

• видео с почти часовым интервью-презентацией автора Игоря Англера 3 сентября 2019 г. на Первом литературном телевидении,
• предисловие к книге от автора,
• некоторые главы книги.

Видео —

Предисловие от автора — здесь.

Некоторые главы книги:

• Глава 12 Бебуту Мустафы IV не сидится в ножнах
• Ч. 2. Глава 4. Неожиданная vip-персона в аэропорту
• Ч2. Глава 2. В Краснодаре делать больше нечего
• Глава 10. Колода с неизвестным джокером
• Глава 5. Из бани в тюрьму с чистой совестью
• Глава 1. Бегство от бакинского кошмара 

Статья в «Литературной газете»

Мистический пульс бытия (о романе «Слышащий сердце»)

Кира Твердеева

Роман «Слышащий сердце» оригина­лен прежде всего тем, что написан на стыке жанров: детектива, приключения и мистики. Особенно ценно то, что сме­шение этих жанров происходит не наду­манно и натужно, а естественно и гармо­нично, тем более что автор использует метод классического реализма, и отсут­ствие намеренных стилистических ухи­щрений позволяет читателю с увлече­нием следить за перипетиями в жизни героев. Огромное и несомненное досто­инство романа в том, что читать его инте­ресно, перед нами текст из серии «не ото­рваться», а ведь это, пожалуй, самое важ­ное, ведь, как сказал Вольтер, – все жанры хороши, кроме скучного.

Ещё одна ключевая особенность рома­на в том, что, несмотря на очевидный упор на увлекательность повествова­ния, в «Слышащем сердце» поднимают­ся серьёзные этические вопросы: можно ли оправдать убийство, совершённое из мести, где та грань, когда жертва превра­щается в преступника, и наоборот, како­ва цена «слезинки ребёнка» и на что спо­собен человек ради любви?..

Роман начинается с того, что армян­ская семья с двумя детьми бежит из Баку во время резни девяностых. Напряжение нарастает с каждой страницей: пока муж добирается до служебной «Волги», жена, двое детей и мать героя ждут его, спря­тавшись на детской площадке. Но их настигают: банда азербайджанцев уби­вает детей на глазах у матери… Автор обладает яркой изобразительной спо­собностью, что позволяет прочувство­вать весь ужас происходящего. Здесь и внимание к деталям, и верная инто­нация, не сочувствующая, а намеренно отстранённая, словно автор не выбирает ничью сторону, что создаёт ещё больший эффект. Но в этом и тайна авторского взгляда: явно не обозначая своей пози­ции, исключительно посредством точ­но выбранных художественных средств писатель выстраивает свою систему эти­ческих координат, которую безошибочно распознаёт читатель.

Вообще умение автора тонко и точ­но описывать обстановку или пейзаж требуют отдельного разговора. Англер интуитивно находит меру подробностей, то есть баланс между тем, что необходи­мо сообщить, и тем, что будет уже лиш­ним в том или ином описании. Напри­мер, вот как представлено кафе, в кото­рое зашли влюблённые герои Женя и Жанна: «Кафе было совсем неболь­шим, всего на пять столиков с неровно расставленными вокруг них скрипучи­ми, с облезшим лаком венскими стулья­ми. На полках и подоконниках, даже на столах, стояла разнообразная домашняя утварь: сломанные кофемолки, лампо­вые, наверняка неработающие, радио­приёмники, жестяные банки для круп, помятые кастрюли всяческих размеров, чашки и вазочки из перебитых сервизов, бутылки из-под вина и пива, с которых никто не смахивал пыль с того момента, как их сюда поставили. На стенах висели закопчённые медные сковородки. Под ними гвоздями были прибиты старые постеры, изображавшие отдыхающих на море девушек а-ля Брижит Бардо. Создавалось ощущение, что это обыч­ная домашняя кухня». Здесь и нерабо­тающие радиоприёмники, и пыльные бутылки, и постеры – всё работает на создание определённой атмосферы провинциального кафе, где рядом море, покой и никто никуда не торопится. Или вот замечательный пейзаж – мало кто из современных писателей утружда­ет себя подобными вещами. Пейзаж в современной литературе принято считать чем-то устаревшим и никому не интересным, однако это не так; умение создать пейзаж, а также описать героя и выстроить диалог – вот три кита писа­тельской профессии.

Хотя в целом текст романа не метафо­ричен, в основном преобладают разговор­ные конструкции, что естественно, учи­тывая жанровую направленность, в нём рассыпано множество удачных образов, в хорошем смысле украшающих текст: «нехитрый холостяцкий натюрморт», «тишина ложек, вилок, ножей», «нара­ставшая ледяная корка на «дворниках», «со дна поднимались тонкие нити мель­чайших пузырьков. Они красиво сплета­лись во вьющемся пируэте и неслышно исчезали у поверхности» (это о только что разлитом в бокалы шампанском).

Композиционно роман выстроен рав­новесно, не случайно каждая глава имеет своё название, и довольно подробное, – таким образом автор структурирует материал и акцентирует внимание чита­теля на раскрывающейся в той или иной главе теме. Развитие сюжета в целом происходит динамично, несколько сюжетных линий, развиваясь парал­лельно, так или иначе пересекаются, образуя единое целое. А линий доволь­но много: судьба армянской семьи Овсе­пянов – Эдуарда и Виолетты, которые после трагедии в Баку обосновываются в Питере; судьба другой семьи, Кузнецо­вых, в которую бесцеремонно вторгают­ся армяне, разрушая её; история любви Жени и Жанны, старшего сына Кузне­цовых и дочери криминального автори­тета; история директора Артиллерий­ского музея, павшего от рук Мусы (след, протянувшийся от бакинских событий); история детектива Градова, распуты­вающего это дело; история построения бизнеса в девяностые годы и другие. Последняя, кстати, могла бы вообще стать отдельной повестью: написанная с юмором и со знанием реалий того вре­мени, она рисует убедительную карти­ну девяностых: в клетках для свиней, которые делают в российской тюрьме и продают французам, ловко переправ­ляют за границу наркотики… Но глав­ное действующее лицо, стягивающее все нити повествования в одно целое, – это старинный турецкий бебут – «слыша­щий сердце» – ритуальное оружие рода Османов, обладающее секретом: каж­дый, кто берёт его в руки, может услы­шать, как пульсирует сердце убитого. Как сообщается в предисловии к книге, в череде дворцовых переворотов кинжал был утерян и запутанными дорогами кавказских войн попал в Баку, чтобы сто­летия спустя покинуть роскошные нож­ны и стать героем современных событий. Именно бебут становится связующим звеном всех событий этой разветвлён­ной истории, продолжение которой сле­дует – на данный момент перед нами только первая часть трилогии, задуман­ной автором.

Оружие словно несёт в себе прокля­тие и постоянно требует новых жертв: после убийства на детской площадке сыновей Эдуарда оно принесёт смерть ещё нескольким героям романа. Кроме того, кинжал становится неким мисти­ческим символом и кровавых событий в Баку, и символом войн вообще, кале­чащим не только отдельных людей, но и целые народы. Именно от него идёт в романе мистическая струя и ощущает­ся тот самый мистический пульс бытия, который преодолевает границы каких бы то ни было жанров и выстраивает текст согласно онтологическим зако­нам осмысления произошедшего. Сбли­жение в данном тексте образа автора и образа рассказчика неизбежно, ведь мировоззренческая платформа, подве­дённая под сюжетные перипетии, еди­на, несмотря на различный социальный статус персонажей. Роман густо населён: здесь есть и представители интеллиген­ции, и бандиты, и простые люди, пытаю­щиеся каким-то образом встроиться в сложную и непредсказуемую парадиг­му девяностых, «прославившихся», как все мы помним из недавней истории, развалом страны и практически пол­ным экономическим параличом. Таким образом, у романа есть и выраженное социальное звучание, и обоснованная психологическая подоплёка.

Характеры героев автором прописа­ны тщательно и вполне убедительно, так же как и те события, которые меняют их жизнь. В центре повествования армян­ская семья, потерявшая детей, – это Эдуард и его жена Виолетта. Странная метаморфоза происходит с ними, осо­бенно с Виолеттой: убитая горем от поте­ри детей женщина, вызывающая у чита­теля безусловное сочувствие, в итоге из жертвы превращается в «палача», разру­шая жизнь ни в чем не повинной семьи: она втирается к ним в доверие и отбира­ет всё – и сына, и квартиру…

Первая часть романа заканчивается гибелью семьи Овсепянов в автомобиль­ной катастрофе, подстроенной Мусой, одним из азербайджанцев, участником расправы над их детьми, новым владель­цем турецкого бебута. В конце романа ему удаётся скрыться, но детектив Гра­дов идёт по его следу – интрига сохраня­ется от первой и до последней страницы. Думается, читатели с нетерпением будут ждать продолжения этой трагической и вместе с тем обнадёживающей исто­рии. Потому что в ней есть всё: и смерть, и любовь, и разочарование, и надежда.

Особняком стоит романтическая и чувственная история любви Жени и Жанны – женщинам будет о чём повздыхать, а мужчинам – на что полю­боваться, ибо и сам автор любуется сво­ей своенравной и остроумной героиней, встретившей первую любовь. И да, всё должно закончиться свадьбой. Но закончится ли? Надо сказать, что автору удаются и эротические сцены, а писать их – особое искусство: слишком про­зрачна грань между откровенной чув­ственностью и порнографической пош­лостью, между достоверным описанием чувств влюблённых и слезливой сенти­ментальностью. Кстати, никакой сен­тиментальности в книге нет: все проис­ходящее описывается довольно жёстко, и только рассказывая историю любви героев, автор впускает в повествование лирическую струю…

Кроме лирики в романе присутствует и юмор в различных ипостасях – от иро­нии до сатиры, что неудивительно, ведь за плечами у автора несколько сборни­ков юмористических рассказов. В целом же особенность интонации романа – в крепкой спайке трагического и коми­ческого, в мастерском чередовании этих полярных реестров.

Юмористический ракурс, несомнен­но, уместен в главах, где рассказывает­ся обо всём, что связано с «тюремными» делами: особенно хороша в этом смыс­ле глава «Французское амбре в ИТУ-16», где речь идёт о посещении фран­цузами нашей отечественной тюрьмы после сильного перепоя, вынужденны­ми к тому же молчать на протяжении всего визита, чтобы не выдать своё ино­странное происхождение.

Уже отмечавшийся психологизм, с которым описаны автором характеры и поступки героев, с особенной силой проступает в снах, занимающих в рома­не особое место. «Сновидческим» приё­мом автор пользуется всегда к месту, когда необходимо передать внутрен­нее тревожное состояние героя нака­нуне каких-то судьбоносных событий или его подсознательное чувство вины от содеянного.

В заключение хочется отметить, что автор в полной мере владеет писа­тельским мастерством. И в дальней­шем, возможно, когда будут дописаны все части, роман «Слышащий сердце» экранизируют, поскольку проза Иго­ря Англера, безусловно, кинематогра­фична в своей основе: в тексте много диалогов, есть динамичное действие и в меру закрученный сюжет. А так­же присутствует ощутимое этиче­ское напряжение. И ещё такие ничем не заменимые качества, как доброта и человечность, вносящие свою лепту в построение романного мира, которых очень не хватает современной прозе.