Часть 2 большой статьи А.С. Манасяна из пяти частей. Содержание — здесь.

Часть 2

1813-1918 гг. И 1918-1920 гг.  – ФАЗЫ СТАНОВЛЕНИЯ ГЕНОЦИДНОГО СОЗНАНИЯ И ПОВЕДЕНИЯ

1813-1918 гг.: НАЧАЛЬНЫЕ УРОКИ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ И БЕЗНАКАЗАННОСТИ. ПЕРВАЯ ТРАНСЭТНИЧЕСКАЯ МУТАЦИЯ – ОТ ПЕРСИЯН В КАВКАЗСКИЕ ТАТАРЫ

Сразу после присоединения Закавказья к России в 1828 году, в русле обещаний, данных империей армянам Карабаха[1], была создана Армянская область, которая тем не менее не включала в свои пределы Карабах. Но вскоре в ходе территориально-административных реорганизаций региона Армянская область была упразднена. Последняя такая реорганизация была произведена в 1867 году. В Закавказье были созданы пять губерний – Кутаисская, Тифлисская, Ереванская, Елизаветпольская и Бакинская. Территориально-административное деление региона империя проводила с расчетом не допускать создания независимых национальных государств, и это вполне логически вытекало из общего курса имперской политики. В первую очередь, имелись в виду Армения и Грузия, так как именно они имели вековые традиции государственности. В свете этого становятся понятными и упразднение Армянской области, и раздробление земель Восточной Армении их включением в пределы Ереванской, Тифлисской и Елизаветпольской губерний.

Другие задачи встали перед империей в многонациональном Восточном Закавказье, где исповедующие ислам автохтонные народы веками жили в ареале высокой персидской культуры и духовно тяготели к Ирану как своей Родине (Ватане). Вот почему империя взяла курс на деиранизацию края – его духовно-культурного отдаления от Персии. Она стала не замечать исповедующих ислам народов и народностей региона, первоначально названных ею персиянами[2], и «собрала» их под общим названием «мусульмане». Многоцветная этномозаика региона была представлена ее конфессиональным «двуцветным портретом»: христиане-мусульмане. Однако политика деиранизации все же полагала опору в этой безымянной массе мусульман. В качестве таковой империя выбрала традиционно настроенную против персов малочисленную общину местных турков. Она вынесла их «за скобки» региональной мусульманской уммы, нарекла их «кавказскими татарами»[3]и, как полагалось самой логикой проводимой политики, предоставила им всевозможные привилегии. По рескрипту 1846 года империя распахнула двери гражданских служб перед сыновьями кавказско-татарского мусульманского дворянства, пополнению рядов которых она активно способствовала. Но «этнополитическая перестройка» этим не была завершена. Выяснилось, что первоначальная конфессиональная линия размежевания народов Восточного Закавказья христиане-мусульмане не обеспечивала нейтралитет русской общины в будущих конфликтах, к которым империя должна была прибегать для управления сложным регионом. Русские, приток которых постоянно рос, будучи христианами должны были поневоле стать стороной конфликта, если не изменить  «конфессиональный портрет» региона. Вскоре в политическое обращение была введена новая, на этот раз этно-конфессиональная, линия размежевания. Был подобран новый тандем понятий мусульмане—армяне, фиксирующий главные стороны будущих конфликтов. Через ряд политических перезагрузок терминологическая эволюция приняла приемлемый для империи формат с тремя ключевыми понятиями – армяне, мусульмане, кавказские татары.  В нем четко обозначены стороны будущих конфликтов, в мусульманской массе выделена опора в политике деиранизации, загнаны в зону политических маргиналов тяготеющие к Ирану народы и народности, наконец, в будущих конфликтах обеспечен нейтралитет пребывающих в регионе русских.     

            Выделение в мусульманской массе «кавказских татар» и предоставление им экономических и иных привилегий привлекло в этот сегмент общества этнически безымянную массу переселенцев из Персии —      отходников[4], притоку которых империя не препятствовала, в том числе, из-за потребности в рабочей силе в бурно развивающемся крае. В устроенном империей миксере «кавказские татары» (т.е. разношерстное население края, которому прикрепили этот эпитет) к концу XIX века хотя и стали самой большой по численности в мусульманской массе, но так и не обрели этническую идентичность. Это была не этническая, а статистическая общность. Но именно эта безликая статистическая общность оказалась подходящей для имперских служб в планируемых в регионе политических операциях. Предполагалось, что она в силу неопределенности этнической принадлежности и почти сплошной безграмотности в отличие от армян и грузин не будет претендовать на создание национальной государственности, не будет вовлечена в социальные движения, а, следовательно, не будет представлять политическую опасность для империи. В XIX веке это стало, пожалуй, основным мотивом благосклонности империи к ним[5]. А вот к армянам отношение империи в конце XIX и начале XX веков стало подчеркнуто негативным. Закрывались армянские школы, были отняты монастырские земли и церковное имущество, что стало причиной нарастания антимонархических настроений среди армян. В ответ в 1905-1907 гг. царская охранка по всему Восточному Закавказью травила на армян кавказских татар, провоцируя их на погромы. В кавказских татарах империя усмотрела уже не только фактор деиранизации региона, но и карательную силу[6]. Имперские службы этим погромам дали название «армяно-татарские столкновения», скрывающее как агрессивную сторону этих «столкновений», так и свои симпатии к ней[7].    Экономические, административные и иные привилегии кавказских татар в армянских погромах 1905-1907 гг. переросли в привилегии грабежа и насилия. С одной стороны, еще не угасшие кочевнические нравы присвоения чужого, а с другой, этническое безличье стали морально-психологической закваской, ускорившей трансформацию предоставленных кавказским татарам социальных привилегий в привилегии вседозволенности и насилия. Вот так не имевшие этнической идентичности массы кочевников-переселенцев (отходников), «ставшие» кавказскими татарами, получили санкцию на вседозволенность в отношении армян и исповедующих ислам коренных народов.  

Но в конце XIX столетия политика, проводимая империей в русле деиранизации, привела к результату, не предусмотренному империей. Образованная часть нового поколения «кавказских татар», обратив взор на Стамбул, стала носителем идей пантюркизма. По сути, политика деиранизации Восточного Закавказья приняла форму туркизации многонационального края. Ошибка в расчетах, чем пользовалась кишащая в регионе агентура Стамбула. Она лучше, чем высшая российская администрация, оценила перспективы имперской политики деиранизации и сама действовала в этом русле. Как бы там ни было, но на выходе реализованной политики империя получила «не тот продукт». Она взрастила вражески настроенную к себе силу в ущерб народов, являющихся ее естественными союзниками, на что указал наместник Кавказа граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков[8].  

В царившей в Закавказье такой атмосфере в 1917 году Российская империя угодила в водоворот потрясений и распада. В ноябре, сразу после Петрограда и Москвы, в промышленном Баку была установлена советская власть. Национальной опорой советской власти здесь стали армяне, которые опасались отделения края от России из-за нависшей над регионом угрозы вторжения Турции. Армяне, имевшие важные позиции в экономике края, знали, что при советской власти они потеряют все нажитое. Но в этот момент они делали выбор не между социализмом и капитализмом, а между геноцидной Турцией и Советской Россией.

1918-1920 гг.:  ОТ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ К ГЕНОЦИДАЛЬНОМУ СОЗНАНИЮ И ПОВЕДЕНИЮ В ХОДЕ ТУРЕЦКОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ В ЗАКАВКАЗЬЕ

В марте 1918 г. «вернувшиеся из Петрограда домой» депутаты Всероссийского Учредительного собрания от Закавказья образовали в Тбилиси Закавказский Сейм для учреждения отколовшегося от России государства – Закавказской Демократической Федеративной Республики (ЗДФР), которая практически продержалась всего около месяца и усердиями внешних сил (в основном — Турции) была распущена в мае 1918 года. 26 мая Грузия объявила о выходе из ЗДФР. 27 мая мусульманская фракция Закавказского Сейма приняла текст Декларации Азербайджанской Демократической Республики (АДР), 28 мая провозгласила независимость Республика Армения. Развала ЗДФР ждали турки, рассчитывающие уже вне пределов самой Турции покончить с Арменией и армянством, а заодно и передать власть в Баку образованного в Тбилиси и состоящему в основном из членов партии «Мусават» правительству АДР[9].  

В первый же день своей независимости Республика Армения в сражениях под Сардарапатом и Баш Апараном против ворвавшихся в Армению турецких войск отстояла свое право на жизнь. Туркам не удалось осуществить замысел по уничтожению возрожденного армянского государства. Но они получили возможность продолжать интервенцию в направлении Баку, по пути предав огню десятки и десятки армянских населенных пунктов. 15-ого сентября 1918 г. Баку пал. На штыках турецкой армии и при поддержке экспедиционного корпуса кайзеровской Германии в Баку «прибыло» правительство АДР. В течение трех дней аскеры и толпы кавказских татар устроили «кровавый пир». Жертвами резни стали десятки тысяч армян – мирных жителей города[10]. Справившись с Баку, турецкие войска двинулись на Нагорный Карабах (Арцах), чтобы расправиться с цитаделью армянства в регионе. Однако 18 октября 1918 г. у села Мсмна карабахские силы самообороны разгромили наголову турков. Потерпевшие поражение в Первой мировой войне турки по требованию победителей через месяц покинули регион. Но за короткое время они успели изменить этнополитическую ситуацию в регионе. Речь идет не только о свержении законных властей в Баку и замене их мусаватистским «привозным правительством». Они вовлекли кавказских татар в погромы армян, и  на этот раз не на почве «экономической ревности», а этнической ненависти и агрессивной нетерпимости. Мусаватистское правительство продолжало курс истребления армян в марте 1920 г. в исторической столице Арцаха Шуши, предав огню город и организовав резню более 30 тысяч жителей города и близлежащих сел. Окончательно заразившись от турок вирусом геноцидиального сознания, кавказские татары в ходе турецкой интервенции прошли через очередную духовно-политическую мутацию. Их разношерстная масса в условиях отсутствия собственного историко-культурного багажа как основы консолидации нашла общность в ненависти к своим оппонентам в этнополитических вопросах региона – к армянам и другим автохтонным народам — и стала идентифицировать себя на этой основе.

В 1919 г. учрежденная турецкой армией и предъявившая обширные территориальные притязания (от Баку до Батуми, включая и армянский Нагорный Карабах) АДР подала заявку на членство в Лигу наций, которая отказала ей в приеме. АДР фактически предъявила претензии на территории, где она не имела ни административного, ни военного, ни фактического, ни политического присутствия. 28 апреля 1920 г. без признанных или фактически  установленных границ АДР сошла со сцены истории, когда XI Красная армия Советской России вошла в Баку, свергла поставленное турецкой армией у власти мусаватистское правительство и сама «учредила» Азербайджанскую Советскую Социалистическую Республику (АзССР). АзССР не была правопреемницей АДР, но, как показали дальнейшие события, в элитных кругах республики сохранилось духовное состояние ненависти к армянам и ко всем автохтонным народам. Ведь в ряды коммунистов влились недавние участники бакинских погромов армян и поджога Шуши.  

Продолжение — Часть 3.

---

                [1] См.: Из ордера Ф.А. Потемкина П.С. Потемкину от 3 апреля 1783 г.//Армяно-русские отношения в XVIII веке. Сб. документов. Т. IV, стр. 239. Ер. 1990.

                [2] Именно как персияне были идентифицированы местные «туземцы» в первых камеральных описаниях мусульманского населения Баку. См.: Ф.А. Тагиев. История города. С. 44. Баку, 1999.  

                [3] Кавычки здесь вполне уместны, т.к. в итоге выяснилось, что не этническая общность, а подогнанные имперскими службами под эту номинацию разнородные племенные группы, наплывом перешедшие из Персии в Россию особенно после упразднения в 1861 г. крепостного права. 

                [4]   Немалую часть этнически безымянной массы переселенцев из Азербайджана (северо-западной провинции Персии) составляли тюркоязычные «кочующiя постущескiя и разбойничьи племена», которые, как отмечается в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, селились вблизи городов и занимались разбойничеством (см.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. I, с. 213).Численность переселенцев за последнюю четверть XIX столетия, по данным российских служб, около миллиона человек, пополнивших армию чернорабочих в промышленном Апшероне и осевших в плодородных долинах Куры и Аракса – в самых подходящих для кочевого хозяйствования районах. Этот наплыв этнически разношерстной, в большей части тюркоязычной массы отходников, отнесенных российской администрацией к кавказским татарам, и определил перелом в демографической ситуации Восточного Закавказья в плане увеличения доли общины, названной царской администрацией кавказскими татарами.    

                [5] Вероятно, полагалось также, что у этой массы не могли возникнуть социально-экономические претензии ввиду их неоспоримой привилегированности в этих сферах общественной жизни.

                [6] На политику мобилизации империей кавказских татар для наказания армян указывает один из видных большевистских деятелей Воровский, См.: В.В. Воровский Сочинения. Т. 3, М., 1933, с. 106-107.

                [7] Этим событиям посвящена книга экс-губернатора Баку (1902 – 1904 гг.) Александра Новикова «Резня в Баку.1905 г.». Она переиздана изд-вом «Веда». Таганрог, 2015. Отв. ред. Арутюнов В. А.

                [8] .  “Вашему Величеству известно, —  пишет Николаю Второму наместник Кавказа,- что во всей истории наших отношений к Турции по Кавказу вплоть до русско-турецкой войны 1877—1878 гг., кончившейся присоединением к нашей территории нынешних Батумской и Карсской областей, русская политика непрестанно с Петра Великого базировалась на доброжелательном отношении к армянам, которые и отплачивали за это нам во время военных действий активной помощью нашим войскам… Только в 90-х годах прошлого века эта исконная политика России по отношению армян резко изменилась во время Сасунской резни, когда армяне получили от князя Лобанова-Ростовского категорический отказ в заступничестве перед Турцией. Вашему величеству хорошо известно, к каким печальным результатам привело это изменение нашей политики, создав, в связи с неудачными мерами, принимаемыми по отношению армянской церкви внутри России, антирусское настроение среди вообще всех армян, а в том числе и русских подданных, вовлеченных тем самым во враждебное русскому правительству революционное движение… Я полагаю, государь, что теперь настало время вернуться к исконной русской политике покровительства турецким армянам и настоятельно необходимо изыскать лишь те формы, в которые оно должно в данный момент вылиться” (См.: “Красный архив”, № 1, (26), М., 1928, стр. 118—120). 

                [9] Последняя хотя и была провозглашена, но наверняка так и «осталась бы на бумаге», если не вмешательство Турции в этнополитические процессы Закавказья.  

                [10] Опыт создания военной интервенцией нового государства-сателлита за своими пределами Турцией был использован, когда в 1974 г.  она «учредила» Турецкую Республику Северного Кипра.