К 100-летию позорного пакта Ленина-Ататюрка публикуем статью 2001 года, актуальную и ныне. Автор — Юрий Георгиевич Барсегов (7 марта 1925, Тифлис — 6 августа 2008, Москва) — советский и российский специалист по международному праву, по национальности армянин, доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор международного права, являлся директором Армянского института международного права и политологии. Автор ряда монографий и свыше 300 статей по различным вопросам международных отношений, дипломатии и права, опубликованных в разных странах.

«Ныне, когда на очереди стоит вопрос о пересмотре Севрского договора… когда делегация Великого Национального Собрания приглашена на Лондонскую конференцию… мы вполне сознательно можем заявить, что, наряду с героизмом турецкого солдата, все это является до известной степени делом наших рук».
(Г.В. Чичерин, нарком иностранных дел, речь на открытии Московской конференции 26 февраля 1921 года)

«Карсский договор был заключен в духе дружбы между Турцией и Арменией и не должен подвергнуться сейчас пересмотру». (Юсуф Кемаль, представитель правительства Ангоры, стенограмма переговоров в Лондоне с министром иностранных дел Великобритании лордом Керзоном 18 марта 1922 года)

Международно-правовая оценка Московского и Карсского договоров

Несмотря на внешнее различие по субъектам договора, Московский и Карсский договоры в отношении прав и интересов Армении не просто тесно взаимосвязаны, но представляют единое целое. Внешне Карсский договор всего лишь приложение к Московскому, а по существу — его продолжение.
Давая этим договорам политическую и международно-правовую оценку, невозможно разделять их. При этом необходимо учитывать политические особенности каждого из них.
Объективную оценку Московского договора можно дать только в контексте тех реальных исторических событий, которые привели к его заключению. Он стал прообразом советско-фашистского договора 1939 г. о разделе территорий малых и слабых государств. Бесспорные исторические факты, как и само содержание договора, предопределяют однозначность его оценки с точки зрения цивилизованных представлений о политике, праве и нравственности.
В Московском договоре нарушены все основные условия действительности международных договоров, а именно: 1) условия, относящиеся к субъектам договора; 2) условия, относящиеся к свободному волеизъявлению сторон договора — субъектов международного права; 3) условия, относящиеся к правомерности объекта и цели договора.

Условия, относящиеся к субъектам договора

Начнем с вопроса об участниках. По нормам международного права они должны иметь правомочия вступать в договорные отношения, связанные с объектом договора. «Заключенный без участия непосредственно заинтересованных государств, тем более нарушающий их законные права и интересы международный договор может рассматриваться ими в качестве недействительного».
Договор между кемалистской Турцией и РСФСР, полностью игнорировавший законные права и интересы армянского народа, был заключен без участия и без согласия армянского государства. Армянская ССР, созданная в результате совместного военного вторжения в Республику Армению, не была допущена к московским переговорам, несмотря на фикцию суверенности и признание ее заинтересованности.
В то же время в неофициальных переговорах по территориальным вопросам принимали активное участие представители Азербайджанской ССР, которая незадолго до этого отказалась от претензий на спорную область Нахичевана и не имела общей границы с Турцией. Действуя в тесном взаимодействии с Турцией, национал-коммунистическое руководство Азербайджанской ССР также стремилось отторгнуть армянские территории.
По Московскому договору два государства — РСФСР и Турция распорядились территорией третьего государства — советской Армении. Взамен на лживое обещание кемалистской Турции участвовать в «мировой революции» РСФСР дала согласие на присвоение государством, совершившим тягчайшее международное преступление — геноцид, почти всей национальной территории армянского народа — жертвы этого преступления. А именно всей Западной, так называемой «турецкой» Армении, большей части Восточной, т.е. «российской» Армении — Карсской области и Сурмалинского уезда. Кроме того, два участника договора, из которых один никогда не имел, а другой уже не имел права на эту территорию, отторгли от Армянской ССР и поставили под «протекторат» Азербайджанской ССР районы Нахичевана, Шарур-Даралагяза и Шахтахты, составлявшие часть территории Армянской республики.
Накануне Первой мировой войны социалисты европейских стран, собравшиеся в Циммервальде, при участии Ленина осудили возможное с их точки зрения превращение Армении в объект империалистической «игры компенсаций». Вряд ли они могли предвидеть, что завершит эту позорную игру «первое в мире социалистическое государство», которое будет создано одним из участников этой встречи.
Два участника Московского договора, распорядившись национальной территорией армянского народа, растоптав его законные и бесспорные права, нарушили принцип международного права, выражающийся в извечных максимах — nemo dat quod non habet (никто не может передать то, что не имеет) или nemo plus juris transfere potest quam ipse habet (никто не может передать больше прав, чем сам имеет).
РСФСР не имела никакого права распоряжаться по своему усмотрению и в своих интересах территорией Армянской ССР — официально признанного ею, хотя и фиктивного суверенного государства. С ее стороны это был циничный акт социал-империализма. Незаконность действий РСФСР и кемалистской Турции тем более очевидны, что сами эти государства настойчиво отстаивали свое право участвовать в принятии решений, которыми как-то задевались их интересы. Так, в протесте правительства РСФСР от 19 июля 1921 года по поводу ее отстранения от участия в Вашингтонской конференции говорилось, что любые решения, принятые без участия Советской России «останутся недействительными и лишенными значения».
Узнав о содержании Московского договора после его заключения, представители советской Армении, хотя и сознавали, что считаться с их мнением правительство РСФСР не будет, заявили о своем несогласии с ним. «В связи с отстранением нашей делегации [от] конференции и с тяжелыми для Армении условиями договора с Турцией, — говорилось в телеграмме наркома иностранных дел Армении А. Бекзадяна Ревкому Армении от 11 апреля 1921 г., — нами предъявлен протест, который, конечно, практического значения не будет иметь».
Протест и ответное письмо Чичерина подтверждают бесправное положение «советской» Армении.
Понимая, что ни один народ добровольно не подпишет себе смертный приговор, участники Московского договора специально предусмотрели положение, которым одна из сторон, а именно Россия, в духе декларативно отвергнутой ею же практики эпохи империализма, обязалась «предпринять в отношении Закавказских Республик шаги, необходимые для обязательного признания этими республиками в договорах, которые будут заключены ими с Турцией, статей настоящего Договора, непосредственно их касающихся» (ст. XV).
На кого же эти два участника Московского договора — Турция и советская Россия — собирались оказывать давление в столь открытой и циничной форме, с целью заставить принять установленные ими границы?
Очевидно, что оказывать давление на Азербайджанскую ССР, не было никакой необходимости. Она сама, действуя в тесном взаимодействии с Турцией, добивалась отторжения Нахичевана от Армянской ССР. Как уже отмечалось, Азербайджанская ССР, в отличие от Армянской ССР, которую к московским переговорам не допускали, участвовала в обсуждении и выработке решений по территориальным вопросам.
Грузия, благодаря Сталину, получила Батум в обмен на передачу Азербайджанской ССР Нахичевана, отнятого у армян по требованию турок.
Меры политического давления, предусмотренные Московским договором для его навязывания другим государствам, конечно же, имели в виду только принуждение Армении — беспомощной страны, подвергшейся разделу, потерявшей обширные пространства национальной территории. Речь шла об обескровленном геноцидом народе, его хотели заставить подписать себе смертный приговор во имя доктринерской идеи «мировой революции».
Помимо ст. I, устанавливавшей линию границы между Турцией и даже не упомянутой в ней Армянской ССР, ее «непосредственно» касалась и ст. III, которой два участника Московского договора решали судьбу отторгнутой от Армении Нахичеванской области.
Цинично бравируя вседозволенностью, два участника Московского договора — РСФСР и Турция — оказали совместное военное и политическое давление, принудив представителей Армянской ССР подписать Карсский договор между Турцией и тремя закавказскими советскими республиками при участии самой РСФСР.
Карсский договор, как отмечал полуофициальный «Дипломатический словарь» сталинской эпохи, «повторил положения Московского договора от 16 марта 1921 г. между РСФСР и Турцией, отличаясь от него лишь в некоторых второстепенных статьях».
Назначение Карсского договора, по замыслу Турции и РСФСР, заключалось именно в том, чтобы навязать Армении новые границы, создав видимость соблюдения условий международного права.
В Карсском договоре речь фактически шла не о разграничении Турции и Армении, а о «согласии» последней с линией границы, установленной договором Турции с третьим государством — РСФСР.
Насилие, совершенное над Армянской ССР, принужденной подписать Карсский договор, представляет разительный контраст с содержавшимся в ст. I Московского договора и ст. 2 Карсского договора обязательством «не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов», к принятию которых понуждалась бы силою одна из договаривающихся сторон. Этими же самыми «договорами» РСФСР и Турция навязали Армянской ССР грабительские условия, лишив армянский народ почти всей его национальной территории.
Ситуация, созданная принуждением Армянской ССР к подписанию кабального Карсского договора, полностью подпадает под действие нормы международного права, зафиксированной в ст. 52 Венской конвенции о праве международных договоров: «Договор является ничтожным, если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее применения в нарушение принципов международного права, воплощенных в Уставе Организации Объединенных Наций».
Статья Венской конвенции подтверждает, что угроза силой и ее применение в отношениях между государствами запрещались международным правом не только до воплощения этой нормы в Конвенции, но и до принятия Устава ООН. Эти международные инструменты лишь подтвердили существовавшие принципы и нормы международного права. Следовательно, недействительность насильственных договоров не ограничивается ни временем вступления в силу Устава ООН и членства в этой организации, ни временем вступления в силу Конвенции о праве международных договоров.
То обстоятельство, что один из участников Московского и Карсского договоров, а именно Турция, не присоединился к Венской конвенции, существа юридической оценки не меняет, поскольку соответствующая статья указанной Конвенции излагает содержание нормы общего международного права.
Когда после Второй мировой войны Сталин поставил вопрос о возвращении армянских территорий, им же отданных прежним союзникам-кемалистам, Великобритания и США воспротивились этому по соображениям набиравшей силу «холодной войны». Основной аргумент сводился к тому, что в свое время РСФСР добровольно уступила территории, которые требует СССР.
Выдвигая этот аргумент, Министр иностранных дел Великобритании Э. Бевин сознательно игнорировал тот факт, что советская Россия уступила не принадлежавшую ей армянскую территорию. Глава британского ведомства иностранных дел не мог не знать, что определяющее значение для политической и правовой оценки Московского и Карсского договоров имеет факт принуждения именно армянского государства к принятию этих договоров.
Армянская ССР была объектом непосредственного силового воздействия прежде всего со стороны Турции в виде геноцида, турецкого вторжения и оккупации почти всей армянской территории. Опасаясь перехода Турции на сторону Антанты и участия в антисоветской интервенции, РСФСР также оказывала силовое давление на Армянскую ССР, принуждала ее примириться с условиями грабительского договора.
Необходимо напомнить и о поведении некоторых западных держав и, прежде всего, самой Великобритании. Союзные державы не выполнили своих международных обязательств по отстаиванию подписанного ими Севрского мирного договора и защите Армении от турецкой агрессии. Реагируя на открытый вызов российских большевиков, провозгласивших своей целью «революционным насилием» установить советский строй в мировом масштабе, Союзные державы стали заигрывать с кемалистами в расчете направить турецкую экспансию на Восток против большевиков. После советизации Армении они сочли себя свободными от обязательств по Армянскому вопросу. Этим в значительной мере объясняется успех кемалистско-большевистского заговора против Армении.

Условия, относящиеся к свободному волеизъявлению сторон договора — субъектов международного права

Только 13 октября 1921 г., через семь месяцев после подписания Московского договора, под угрозой практиковавшихся в то время репрессий за невыполнение партийных предписаний Правительству РСФСР удалось сломить сопротивление руководителей Армянской ССР и заставить их подписать договор, которым задним числом оформлялось «согласие» с навязанными условиями. Принуждение было совершено не только над фиктивным армянским государством, но и в отношении его марионеточных представителей.
Приводимые в учебниках международного права примеры принуждения представителей государств выглядят детской забавой по сравнению с давлением, которому подверглись представители советской Армении на Карсской конференции. Выступая в качестве представителей «суверенного» государства, они должны были руководствоваться партийной директивой из Москвы. Суть ее, говоря словами Ленина и Сталина, состояла в том, что в данном конкретном случае права отдельной нации пришли в столкновение с интересами пролетарской революции в мировом масштабе и потому должны быть «отвергнуты».
Если бы представители советской Армении не согласились с партийной директивой и попытались выступить в защиту интересов своего многострадального народа, они без сомнения были бы репрессированы и физически уничтожены как «дашнаки», «буржуазные националисты», «агенты империализма». В данном случае несомненно имело место принуждение представителей государства, если исходить из нормы международного права, воплощенной в ст. 51 Венской конвенции о праве международных договоров. Она гласит, что «согласие государства на обязательность для него договора, которое было выражено в результате принуждения его представителя действиями или угрозами, направленными против него, не имеет никакого юридического значения».
Таким образом кемалистская Турция и большевистская Россия грубо и открыто нарушали условия, относящиеся к свободному волеизъявлению сторон в договоре.

Условия, относящиеся к правомерности объекта и цели договора

При заключении Московского и Карсского договоров основной целью турецкой стороны было оформление политической сделки — раздела и аннексии национальной территории армянского народа, санкционирование преступных результатов геноцида армян. Другая сторона — советское государство, провозглашавшее на весь мир идеалы свободы, равенства и братства народов, на деле действовало в отношении маленькой, обескровленной и беззащитной Армении в худших традициях эпохи империализма и колониализма. Оно превратило жизненные интересы и законные права армянского народа в предмет торга, в разменную монету в своей политической игре против всего западного мира. Такого рода «договоры», посягающие на правовые и нравственные основы международных отношений, на саму человеческую мораль, не могут рассматриваться как юридически законные.
Советское государство несет историческую ответственность за срыв усилий международного сообщества, направленных на такое территориальное разграничение, которое учитывало бы жизненные интересы и законные права народа, ставшего жертвой преступления против человечности.
В нарушение извечного принципа, подтверждающего, что преступление не может породить права (jux ex injuria non oritur), советское государство не только способствовало сохранению за турецким государством территории жертвы геноцида в пределах довоенных границ Османской империи. Оно незаконно передало ему обширные пространства армянской национальной территории, входившей ранее в состав Российской империи и перешедшей затем к одному из ее правопреемников — возрожденному армянскому государству.
Турция и РСФСР грубо нарушили и основополагающий принцип международного права и международных отношений, выражающийся в незыблемости международных договоров (pacta sunt servanta). Это проявилось в открытом отказе от всех международных договоров и соглашений России, относящихся к Армении. РСФСР бесцеремонно попрала также все торжественные обязательства перед армянским народом и всем миром, содержавшиеся не только в многочисленных заявлениях основателя советского государства, но и в официальных документах самого государства, таких, как Декрет о мире, Декларация прав народов России, Обращение ко всем трудящимся мусульманам России и Востока, Декрет о независимости турецкой Армении и др.
Турция и РСФСР не только сами грубо нарушили свои международные обязательства в отношении Армении, но и вынудили марионеточное коммунистическое правительство Армянской ССР «согласиться» с отказом от международных договоров, которыми международное сообщество признавало или подтверждало территориальные права признанного им суверенного государства — Республики Армении. По ст. 1 Карсского договора РСФСР вместе с Турцией вынудили марионеточное правительство советской Армении заявить об отказе от прав и правооснований на армянские территории, которые перешли к Армении в качестве правопреемницы бывшей Российской империи, а также от территориальных прав по Севрскому договору и арбитражному решению Президента США В. Вильсона. Таким образом, армянский народ терял право ссылаться на международные, в том числе и многосторонние договоры.
Заключив с Турцией Московский договор и принудив Армянскую ССР подписать Карсский договор, РСФСР лишила спасшихся от геноцида армянских беженцев и эмигрантов права на возвращение, поставила две трети армян в положение «народа без родины», «народа в изгнании». Этой противоправной и безнравственной акции правительства советской России армянский народ «обязан» тем, что сегодня миллионы его сынов и дочерей лишены возможности жить единой жизнью своего народа в рамках своей национальной государственности
Негативные, разрушительные последствия русско-турецкого договора 1921 г. выходят далеко за рамки Армении — непосредственной жертвы этой политической сделки. Санкционировав, по существу, геноцид армян, предоставив турецкому государству в награду за содеянное тягчайшее международное преступление территорию жертвы, большевистское правительство РСФСР взяло на себя историческую ответственность за последствия его безнаказанности не только для армянского народа, но и для других народов мира.
Пагубное значение русско-турецкого договора 1921 г. проявилось и в том, что это уродливое творение Сталина стало примером и прообразом другого его же творения — советско-фашистского договора 1939 года с его секретными протоколами. Беспринципная позиция в вопросе о праве армянского народа Нагорного Карабаха на самоопределение показала, что советская власть до последнего дня своего существования продолжала, по существу, проводить ту же политику торговли национальными интересами армянского народа в своих политических интересах.
Исходя из изложенного, можно заключить, что:
— Московский и Карсский договоры во всем, что относится к Армении, армянскому народу и его национальной территории, являются грабительскими, безнравственными и противоправными. Основанные на насилии, они попирают все основополагающие императивные принципы и нормы международного права, которые приняты и признаны международным сообществом в целом как нормы, отклонение от которых недопустимо;
— в Московском и Карсском договорах отсутствуют все основные условия действительности международных договоров, установленные международным правом и конкретно правом международных договоров.
Договоры с такого рода пороками, посягающие на правовые и нравственные основы международных отношений, на саму человеческую мораль, не могут рассматриваться как юридически полноценные международные основания владения государственной территорией.

Политическая оценка Московского и Карсского договоров

4 декабря 1920 г. в связи с насильственной советизацией Армении Сталин счел время подходящим для подведения итога противодействия советского правительства России западным державам в Армянском вопросе. В статье, опубликованной в этот день в «Правде», он гневно разоблачал фарисейство буржуазной дипломатии, бесчестное предательство ею интересов «измученного и многострадального» армянского народа, которого «сотни лет кромсали и терзали» турецкие угнетатели — «наиболее жестокие из всех угнетателей». При этом он умалчивал, что именно советское правительство и он лично, войдя в преступный сговор с турецкими националистами, сорвали усилия международного сообщества по решению Армянского вопроса. Излагая большевистскую версию истории этого вопроса, Сталин писал: «Ни лживые заверения Англии, «вековой защитницы» армянских интересов; ни пресловутые четырнадцать пунктов Вильсона, ни широковещательные обещания Лиги Наций с ее «мандатом» на управление Арменией — не смогли (и не могли!) спасти Армению от резни и физического истребления. Только идея Советской власти принесла Армении мир и возможность национального обновления… Пусть знают все, кому ведать надлежит, что так называемую армянскую «проблему», над которой тщетно ломали голову старые волки империалистической дипломатии, оказалась в силах разрешить только Советская власть».
Сталин, конечно, не сказал, что «решение» проблемы заключалось в передаче туркам не только всей Западной Армении, но и большей части Восточной. Очевидно, в виде «премии» за успешное осуществление преступления против человечности.
Московский договор и его продолжение — Карсский договор облегчили Антанте сговор с турецкими националистами и открыли дорогу для подмены Севрского мирного договора с Турцией Лозаннским.

Без комментариев

«В Стамбуле открылась фотовыставка РИА Новости «Турецко-российские отношения», посвященная 85-летию заключения Московского договора о дружбе и братстве между двумя странами. Документ, подписанный 16 марта 1921 года и являющийся бессрочным, заложил основу для налаживания полноценных связей между Россией и Турцией. В церемонии открытия выставки и одноименной конференции, организованной Российским обществом просвещения, культурного и делового сотрудничества, приняли участие известные общественные и политические деятели, в том числе руководитель группы дружбы Турция-Россия турецкого парламента Невзат Ялчинташ, посол РФ в Турции Петр Стегний, генеральный консул РФ в Стамбуле Александр Кривенко.
На выставке представлено более 60 фотографий, многие из которых ранее не демонстрировались. Именно с такого фото — портрета Ататюрка с личной подписью в дар первому послу России в Анкаре Семену Аралову — начинается экспозиция. А завершается она фотографией со встречи президента РФ с турецким премьером Тайипом Эрдоганом 17 ноября прошлого года в Самсуне в рамках церемонии, посвященной открытию трансчерноморского проекта «Голубой поток».
Россия, тогда Советская, была первой и единственной страной, оказавшей материальную помощь правительству основателя современной Турции Мустафы Кемаля Ататюрка в годы национально-освободительной борьбы. Она также была первым государством, признавшим независимость Турции и установившим с ней дипломатические отношения.
В связи с празднованием 85-летия заключения Договора главы МИД двух стран Сергей Лавров и Абдулла Гюль накануне обменялись поздравительными телеграммами.
В телеграмме российского министра отмечается, что подписанный в 1921 году в Москве Договор о дружбе и братстве между Правительством РСФСР и Правительством Великого национального собрания Турции заложил основу поступательного характера развития российско-турецких отношений. За последние годы, отмечается в телеграмме, придан мощный импульс дальнейшему динамичному развитию двусторонних отношений, их выводу на качественно новый уровень многопланового партнерства. В свою очередь, Гюль отметил, что указанный Договор является одним из важнейших документов, отражающих дух дружбы и солидарности в российско-турецких отношениях, имеющих многовековую историю. Договор заложил основу российско-турецких отношений. Он стал первым соглашением, заключенным правительством в Анкаре с великой державой. Этим документом наши страны признали суверенитет и независимость друг друга, заявили об искренней готовности строить взаимовыгодные и долговременные отношения. Турецкий министр подтвердил значение, которое в Анкаре придают развитию отношений сотрудничества с Российской Федерацией во всех областях.

Эта информация в других ресурсах

• в группе «Армянская община Санкт-Петербурга и России» в Фейсбуке
• в странице «Координационный совет российско-армянских организаций» в Фейсбуке
• в сайте Западной Армении
• в сайте АрмИнфоЦентр
• в сайте Юсисапайл
• вконтакте
• в Телеграм
• в Твиттере