Содержание (ссылки на все главы) — здесь.

Часть 1 (Источник)

От татаризации до азербайджанизации

Азербайджан является страной, которую мы обязаны знать очень хорошо, глубоко, причем изучать историю, политику, этно-национальную специфику надо объективно, всесторонне, сводя к минимуму спекуляции и эмоции. Только так мы будем в состоянии эффективно противостоять исходящим оттуда угрозам, которые в своей сути не только и не столько военные. Зная прошлое и понимая настоящее, мы сумеем прогнозировать прошлое более реально и точно.

Ключевым фактором государственного строительства в Азербайджане, во многом, определяющий геополитику, внешнюю и внутреннюю политику данного государства, его идеологию, является азербайджанский народ, его этно-национальная специфика, где одним из важнейших компонентов является процесс формирования данного народа.  

Формирование азербайджанского народа является одним из самых интересных геополитических проектов, начавшихся в XIX веке и фактически продолжающегося до сих пор. Формирование данного народа происходило «сверху» и было результатом стратегических и тактических геополитических расчетов, связанных с борьбой великих держав за стратегически важнейший закавказский регион. Формирование данного народа началось в Российской империи после присоединения Закавказья к России, продолжалось во время СССР и все еще не завершилось.

Процесс формирования нового азербайджанского народа прошел цепочку «татаризация-тюркизация-азербайджанизация». Наиболее длинным и менее форсированным был первый этап – татаризация. Наименее коротким, но более форсированным был последний этап – азербайджанизация.

Надо отметить, что основные этапы данного процесса не были логическим продолжением друг друга и даже не предопределяли друг друга. Каждый из них был отдельным процессом, не предусматривающем продолжения. Смена одного этапа другим и выбор той или иной стратегии и цели для «переформатирования» национальной идентичности были следствием кардинальных геополитических сдвигов глобального характера и реакцией на них российских, а затем и советских властей.   

Тюркский элемент в Сефевидском Иране

До того, как рассмотреть осуществление процесса формирования азербайджанского народа, необходимо вкратце рассмотреть этнополитическую специфику Ирана времен Сефевидов. Сефевидский Иран и его первый руководитель — шах Исмаил сумели выработать специфическую государственную идеологию, которая стала своего рода иммунной системой, защищающей Иран вплоть до наших дней. Здесь налицо также весьма интересное совпадение. Шах Исмаил, будучи человеком, в чьих жилах текла кровь иранцев, тюрков и других народов, будучи мусульманином, фактически, олицетворял собой Иран, который почти за 9 веков иноземного господства, изменившись практически кардинально и став конгломератом разнородных этнических групп, все же сумел в конце концов воссоздать свою независимую национальную государственность.

Но новый — Сефевидский Иран отличался от Ирана эпохи Ахеменидов, Аршакидов и Сасанидов по своей этнополитической конфигурации. Если до Арабских завоеваний иранский элемент всегда был основным этнополитическим ядром государства, то при Сефевидах ситуация была уже иная. Более того, после столетий иноземного господства, изменения этно-национального состава Ирана, восстановить роль и место иранского компонента, как это было в прошлом, также стало невозможным. Единственной возможностью восстановления и сохранения независимой иранской государственности стал своеобразный синтез иранского и тюркского элементов – двух основных ядер нового Ирана, где ключевым цементирующим компонентом выступал ислам шиитского толка.

До восстановления иранской государственности Иран, как уже отмечалось, более 9 веков находился под иноземным владычеством. Арабы владели Ираном с 636 г по XI век. Затем началась эра тюрко-монгольского господства. Лишь в 1502 году Иран восстановил свою независимость, и была образована держава Сефевидов.  

Здесь надо отметить, что, несмотря века тюркского господства, тюркский элемент не консолидировался в единый этнос, что давало действенную возможность поддержания внутреннего единства Ирана и двуядерности его титульного государствообразующего этно-национального компонента. Тюркский элемент был весьма разношерстным, включал в себя разные, подвергнутые тюркизации народы, и после принятия шиизма, этот массив фактически откололся от тюркского массива Анатолии и Центральной Азии не только географически и политически, но и в этнокультурном плане. Основой идентичности у тюрков Персии выступали шиизм и племенная принадлежность.

Часть 2 (Источник)

Этнонациональная геополитика Закавказья

Закавказье в составе Российской империи

После присоединения Закавказья Российская империя получила стратегически важнейший регион, контроль над которым существенно повышал уровень безопасности страны и давал возможность решать целый ряд стратегически важнейших геополитических задач на Ближнем и Среднем Востоке.

Между 1804 и 1813 гг. Российская империя взяла под свой контроль большую часть Закавказья, за исключением Ереванского и Нахичеванского ханств, что было закреплено Гюлистанским договором 1813 года. В 1828 году в состав Российской империи вошли Эриванское и Нахичеванское ханствa, объединением которых в том же году была образована Армянская область.

Этнонациональная геополитика Закавказья

Закавказье, как уже отмечалась, всегда отличалось пестрым этнонацинальным составом, что, естественно, учитывалось царским правительством при проведении административно-территориальной политики. Однако для достижения более действенного геополитического эффекта, особенно учитывая этнополитическую специфику региона, интересы и цели региональных и глобальных держав, параллельно с административно-территориальной политикой, необходимо было вести и соответствующую политику в этнонациональной плоскости.

Особенно актуальной была данная проблема в Восточном Закавказье. Здесь царские власти столкнулись с весьма специфической ситуацией. Дело в том, что на момент инкорпорации Закавказья в состав Российской империи здесь проживала достаточно большая масса тюркоязычного населения, которая все еще не составляла единого народа. Как уже было отмечено ранее, связано это было со спецификой Ирана периода Сефевидов и последующих династий, когда тюркский элемент не консолидировался в единый этнос, сохраняя в качестве основы идентичности шиизм и племенную принадлежность, что давало возможность поддержания внутреннего единства Ирана и двуядерности его титульного государствообразующего этнонационального компонента.

Однако если в составе Персии это было стратегически важным императивом, относительно стабильным состоянием, одним из ключевых компонентов безопасности страны и гарантией ее единства, то с такой конфигурацией в составе России дело обстояло иначе. Могла сложиться ситуация, при которой в среде достаточно многочисленного этнического массива, оторванного от своего бывшего государства и лишившегося соответственно доминирующего положения в его этнополитической структуре, начались неизбежные процессы новой этнополитической «кристаллизации».

Эта кристаллизация могла вызвать новые и нежелательные проблемы геополитического характера. Несмотря на этническую разношёрстность, к моменту вхождения Восточного Закавказья в состав Российской империи у вышеуказанного этно-религиозного массива сохранялись две основные составляющие этно-национальной идентичности – язык и религия. В составе Ирана, как уже отмечалось, доминирующим был религиозный компонент – шиизм, а племенная и языковая принадлежность скорее были атрибутами субэтничности. В составе России, оторванный от своей прежней среды, шиитский этно-религиозный массив, естественно, мог стать тяготеющим к Ирану.

С другой стороны, в составе России, несравненно более передовой в промышленном, экономическом и культурном плане стране, чем региональные государства, язык, как составляющая этно-национальной принадлежности, мог стать равнозначной с религией составляющей идентичности, а затем и стать определяющим его компонентом, особенно в век бурного его развития в XIX веке. В таком случае, мог начаться геополитический и этнокультурный дрейф тюркского этнополитического массива Восточного Закавказья в сторону Турции.

И первый, и второй сценарий был не в интересах России, поэтому необходимо было сделать все возможное для того, чтобы предотвратить обе эти возможности.

Но принятие важных решений геополитического характера, особенно в стратегически важнейших регионах, требовало тщательного изучения этнокультурной специфики, социально-бытового положения, истории и других аспектов жизни народов, населяющих данное пространство, в частности, тех, которые были в центре особого внимания. 

Надо отметить, что изучение народов и описание этно-национального состава населения Восточного Закавказья началось еще до присоединения региона к России. Весьма интересные сведения о Восточном Закавказье имеются в первой части работы участника посольства Артемия Петровича Волынского, посланного Петром I в Персию в 1715-18 гг., шотландцем Джоном Бельем. Вот один из отрывков, касающихся этно-нацинального состава Ширвана: «Городъ Шамахія лежитb около сороковаго степеня Сѣверныя широты. Древле составлялъ онъ часть Мидіи, нынѣ онъ находится Столицею великія Провинціи, называемыя Ширванъ…  Наибольшую часть жителей составляютb Персы: находится также тамъ знатное число Грузинцовъ и Армянъ. Народъ тамошній говоритъ по Турецки; но чиновные люди по Персидски. Воздухъ тамъ гораздо здоровѣе, нежели въ другихъ городахъ стояіщихъ при Каспійскомъ морѣ».

Затем тюркские наречия Кавказа в российском научном обществе стали рассматриваться как диалекты татарского языка. Чем было это обусловлено, однозначно сказать трудно. Возможно, это было связано с тем, что с началом монголо-татарского нашествия и на протяжении последующих столетий для русского мира основным представителем тюрков были татары, язык которых был тождественен практически всем тюркским диалектам. Так, в одном из официальных изданий, описывающих Закавказье, указано, что «К татарскому племени принадлежат: 1) татары, 2) турки (османли), 3) сельджукские турки, 4) казахи или казахцы».

Весьма интересные этнографические описания Закавказья оставил Иоганн Антон Гюльденштедт, российский естествоиспытатель и путешественник, происходивших из балтийских немцев, который одни из первых европейцев, исследовал быт и культур народов Северного Кавказа и побывал в Грузии и Закавказье. Говоря о татарских народах Восточного Кавказа, Гюльденштедт разделяет их на три группы: кумыкские, терекеменские или трухменские и ногайские. Он указывает, что они говорят на одном татарском языке, весьма распространенном на Кавказе, хотя языки эти весьма различны. Гюльденштедт сравнивает сходство турецкого, терекеменского, кымыкского и нагайского наречий со сходством итальянского, испанского и португальского языков.

Немецкий ученый и путешественник Фридрих Маршал фон Биберштейн, поступивший на русскую службу, в 1798-1799 гг. объезжал Кавказ и подготовил исследование, содержавшее интересные сведения о топографии, истории, экономике, населении, флоре и фауне региона. Биберштейн указывает, что население Восточного Закавказья весьма пестрое. Он указывает о наличии здесь достаточно большого тюркского массива и считает их татарами, язык которых отличается от языка крымских татар так, как малороссийский язык от великорусского.  Но в антропологическом плане Биберштейн считает, что татары представляют собой смешанный тип, которые вобрали в себя черты соседних народов, в частности грузин и армян.  

Российский учёный-географ Афанасий Щекатов, побывавший в тот же период на Кавказе, также подготовил  достаточно интересный труд — географический Словарь Российского государства, вышедший в свет в начале XIX века. Перечисляя народы Восточного Кавказа, Щекатов также упоминает татар, которых разделят на следующие группы: кумыки, ногайцы и трухменцы или туркоманские татары.

С присоединением региона к Российской империи, носителей тюрко/татарского языка в Закавказье в России стали именовать татарами. Причем в Персии этого не произошло и там они остались в своем прежнем статусе. Постепенно, переняв российскую этимологию, тюрок Закавказья начали называть татарами и в других странах.

Хотя на первых порах с этим согласны были не все. Так, в официальном документе под названием «Обозрение российских владений за Кавказом, в статистическом, этнографическом, топографическом и финансовом отношениях» за 1836 год указано следующее:  «Здесь нельзя не привести весьма важного замечания, что, несмотря на превосходство татар и монголов, наложивших свой тип на всех тамошних мусульман, не встречается названия татар или монголов, хотя русские вообще именуют их татарами». Далее там же указывается, что господствующий язык в Ширване есть туркоманский, употребляемый вообще в Адербаэджане (соседней с Закавказьем провинцией Персии – Д.Б.) и называемый у нас обыкновенно татарским. Он столько сходен с турецким, что оба народа могут друг друга понимать. В документе подчеркивается также: «Надобно заметить, что общепринимаемое в Закавказье наименование тамошних мусульман татарами неосновательно, ибо их язык весьма различествует от татарского, хотя, впрочем, оба они имеют один корень – язык чагатайский». 

Практически в таком же духе были и данные, опубликованные по результатам путешествия известного русского тюрколога и востоковеда Ильи Николаевича Березина по восточным странам, которое состоялись в 1824-1856 гг. По мнению ряда исследователей, это было первое чисто научное путешествие по странам Востока. Так, изучая языки Баку, Березин отмечал, что здесь говорили на тюркском и татском персидском наречиях, а местное тюркское наречие он квалифицировал, как переход от Дербентского наречия к Адербиджанскому.